Минздрав ответил на просьбу увеличить финансирование борьбы с раком. В ведомстве сообщили, что на проект и так выделяется из федерального бюджета по 140 млрд руб. ежегодно. Эксперты признают, что вливания средств в онкологию действительно крупные, но часть денег «съедает» инфляция, что может сказаться на доступе к противоопухолевым лекарствам.

Минздрав отреагировал на заявление крупнейшего объединения российских онкопациентов «Здравствуй!» о необходимости увеличить финансирование программ по борьбе с раком. Письмо за подписью директора Департамента экономики и цифровой трансформации здравоохранения Казимира Яблонского есть в распоряжении «МВ». Ответ составлен при участии Федерального фонда ОМС (ФОМС) и Центра экспертизы и контроля качества медицинской помощи (ЦЭККМП) Минздрава.

О чем просили онкопациенты

Президент ассоциации онкологических пациентов «Здравствуй!» Ирина Боровова в начале июля обратилась к министру здравоохранения Михаилу Мурашко с просьбой пересчитать финансирование федерального проекта «Борьба с онкозаболеваниями», который завершится в 2024 году. По ее мнению, на борьбу с раком необходимо дополнительно еще минимум треть от суммы, которая была выделена за прошедшие пять лет, – 969 млрд руб.

Несмотря на положительные результаты федпроекта, в последнее время отмечается рост обращений пациентов на «горячую линию» по причине недоступности терапии, особенно таргетных инновационных препаратов, или несвоевременной диагностики из различных регионов: 28% жалоб касаются необеспечения препаратами, 42% – несоблюдения сроков оказания медпомощи, 32% – отсутствия психологической помощи, 54% – проблем с маршрутизацией. Треть обращений поступили от паллиативных, неизлечимых больных. «Данные факты обращений связаны, в том числе, с нехваткой финансовых средств и объемов медицинской помощи в системе ОМС для обеспечения пациентов согласно клиническим рекомендациям», – уверена Боровова.

В ответе Минздрав указал, что в соответствии с паспортом федпроекта и так «предусмотрено дополнительное финансовое обеспечение онкологической медицинской помощи в соответствии с клиническими рекомендациями за счет средств федерального бюджета». В 2021–2024 годах на это направление выделялось по 140 млрд руб. ежегодно. Эти деньги ФОМС доводит до территориальных фондов, а также выделяет субсидии для оказания высокотехнологичной помощи вне ОМС, в том числе частным организациям, и следит за оказанием онкологической помощью населению.

Кроме того, подчеркивается в письме ведомства, определена структура тарифа на оплату медпомощи онкобольным в рамках базовой программы ОМС. «Таким образом, нормативные правовые акты в сфере тарифной политики позволяют устанавливать экономически обоснованные тарифы на оплату медицинской помощи за счет средств обязательного медицинского страхования в субъектах РФ».

Глава Всероссийского общества онкогематологии «Содействие» Лилия Матвеева рассказала «МВ», что денег ОМС на лечение онкозаболеваний хватает на финансирование пребывания пациентов в стационарах и обеспечение лекарствами из Перечня ЖНВЛП. Но есть инновационные препараты, которые не входят в перечень, и обеспечение ими возможно только за счет региональных бюджетов, а они не могут покрыть всю потребность. По словам Матвеевой, с внедрением онкопроекта многие регионы вообще начали закрывать региональные программы и сократили финансирование, которое и так всегда было дефицитным.

«Отдельно стоит вопрос по онкогематологии, которая вошла в федеральный проект позже, а дополнительных средств выделено не было — в итоге она финансируется по остаточному принципу. А ведь это та область онкологии, где только инновационной лекарственной терапией можно достичь целевых показателей выживаемости», – пояснила эксперт.

По словам председателя координационного совета «Движения против рака» Николая Дронова, никаких иллюзий по поводу возможного роста финансирования не было и на этапе подачи письма, и тем более после получения ответа. «Понятно, что денег на онкологию больше не дадут. И понимая, какая ситуация складывается в стране и мире, можно прогнозировать дальнейшее смещение приоритетов в расходовании, в том числе средств ОМС и федеральных субсидий. Сейчас много внимания уделяется реабилитации, огромное количество закупок технических средств реабилитации (ТСР) для инвалидов, понятно почему», – пояснил он.

По словам эксперта, организаторам здравоохранения стоит сосредоточиться на оптимизации имеющихся средств и выравнивании тарифов ОМС и клинико-статистических групп (КСГ). «К сожалению, у нас все еще сохраняется ситуация, когда одну группу пациентов выгодно лечить, а другую нет», – отметил Дронов.

Нехватка финансирования, по его прогнозу, скажется прежде всего на доступности лекарств. «В первую очередь именно на лекарства не будет хватать денег: из-за санкций часть из них выросла в цене».

Профессор кафедры управления и экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Василий Власов отметил, что Минздрав четко дает понять, что на проект выделены фиксированные суммы, но при этом не утверждает, что они достаточны. «Онкологический проект действительно дорогой. Но денег все еще не хватает. Вообще нет ни одной страны, где средств для борьбы с онкологией выделялось бы достаточно. Особенно сейчас, когда за эти годы с начала проекта инфляция съела значительную часть средств, и выделенный триллион просто тает», – сказал он «МВ».

При этом, по словам эксперта, часто сложность не только в конкретных выделенных суммах. «Проблема не только в том, что денег выделяют не так много, а в том, что у нас нет профессиональной и общественной дискуссии, на что именно тратить ограниченные средства. Например, построили протонный центр, это огромные средства [Федеральный научно-клинический центр медицинской радиологии и онкологии ФМБА России стоимостью более 20 млрд руб.] — да, это эффективно, но это очень низкая производительность для таких вложений. Но строить центр или направить миллиарды на другие цели для онкобольных, это даже не обсуждалось», – заключил Власов.

МВ