Вчера Госдума одобрила поправки в Уголовный кодекс РФ о декриминализации медицинской помощи. Силовики больше не смогут применять в отношении медработников 238-ю статью, которая отличалась самым долгим сроком преследования (до 10 лет), а также наказанием (до 10 лет колонии). В Госдуме назвали принятую поправку «эпохальным событием» для врачей. «МВ» собрал мнения медицинских юристов, могут ли теперь медработники забыть об уголовных рисках, и какие юридические ловушки остались.

Иван Печерей, партнер экспертно-юридической группы «Медика Пруф», к.м.н.:

— Поправка, решив одну проблему — вывода медработников из неподходящей для них статьи, не решила другую, а именно — почему вообще к ним применялась 238-я статья УК РФ. Об этом писалось и говорилось очень многое, но, напомню, что основной причиной ее применения было затягивание сроков рассмотрения дела в связи с тем же затягиванием сроков судебно-медицинских экспертиз. В конечном счете дела, возбужденные по таким «медицинским» статьям УК РФ как 109-я и 118-я, прекращались за истечением сроков привлечения к уголовной ответственности. Поэтому происходила их переквалификация на более тяжкую статью 238 УК РФ, срок привлечения к ответственности по ч.2 которой составлял 10 лет.

С принятием поправки эта проблема никуда не делась. Закона, который ускорил бы проведение экспертиз, никто не принял. А раз есть проблема, надо как-то ее решать. И желательно не изобретать при этом велосипед, а пойти старым проверенным путем — найти какую-нибудь новую «тяжкую» статью по которой врачей-убивцев можно привлекать к ответственности. Сразу отметем фантастические варианты в виде ст.105 «Убийство» или ст. 111 «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью» — здесь нужно будет серьезно попытаться доказать умысел, что сделать непросто. Другое дело — ст.124 «Неоказание помощи больному» или ст. 293 «Халатность». И там, и там — довольно расплывчатые составы, и доктора туда вполне себе можно втиснуть. Например, попытаться обосновать логику на предмет: клинические рекомендации не выполнил — стало быть помощь больному пациенту не оказал. Или через должностные инструкции вывести, что врач-убийца был должностным лицом и выполнял организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в соответствии с примечанием к ст.285 УК РФ, а значит ст. 293 — как раз для него.

Ирина Клопова, медицинский адвокат, член правления Национальной Ассоциации медицинских организаций:

— Я бы пока не впадала в эйфорию. Давайте начнем с того, что гласит поправка — ст.238 УК РФ не будет применяться к медработникам, оказывающим пациентам медицинскую помощь. Это означает, что это касается непосредственно врачей, выполняющих манипуляции. На руководителей — главврачей, начмедов, заведующих, начальников медподразделений — это не распространяется.

Второе — есть интересный правовой вопрос, а что мы понимаем под медицинской помощью. С одной стороны, есть мнение (и оно отражено в Федеральном законе № 323-ФЗ, ст.32), что под медпомощью понимаются все медицинские манипуляции. Но есть правоприменение и позиция Верховного суда, который понимает под медпомощью именно лечение в рамках ОМС. Теоретически мы пока не знаем и, я надеюсь, что ошибаюсь — в случае со ст.238 может быть такой же подход: если врач оказывает помощь по ОМС, к нему применить ее нельзя, а если даже в том же ГБУЗ, но по договору об оказании платных услуг, то уже можно.

В любом случае принятие поправки — это прорыв для нашей системы. Но пока понятие медицинской услуги и медпомощи размыто, говорить о 100%-ной безопасности врачей пока преждевременно. То что можно сказать уже сейчас наверняка — что выдохнуть могут рядовые врачи, которые лечат в рамках ОМС.

Что будет с предыдущими делами по этой статье? Часть прекратят (хотя, давайте упадем на землю, скорее всего их возбудят снова, только уже по 109-й или 119-й статьям УК. Некоторые дела по 238-й, по которым уже вынесен приговор, можно попробовать пересмотреть.

Алексей Горяинов, советник юридической компании «Росмедконсалтинг», медицинский юрист, к.м.н.

— На мой взгляд, данная законодательная инициатива больше отражает стремление защитить интересы медицинского бизнеса, хотя внешне преподносится как забота о безопасности врачей. Уверен, что за этой мерой последуют и иные изменения, возможно, гражданско-правового характера (как исключение распространения закона «О правах потребителей» на сферу здравоохранения).

Для врачей, уверен, ситуация только усугубится. Так как известно из истории, что подобного рода инициативы приводят к появлению явления самосудов пациентов. А на фоне текущей повышенной нервозности масштаб может быть просто угрожающим.

Я всегда выступал против этой инициативы и считаю ее огромной ошибкой законодателя. В 2011 году на Петербургском юридическом форуме я сделал обоснованный прогноз, что конфликтогенность в российском здравоохранении будет сильно расти. Прогноз полностью нашел подтверждение. Надеюсь мой текущий прогноз окажется ошибочным.

Алексей Панов, управляющий «Центром медицинского права»:

— Поскольку инициатива поправок по частичной декриминализации медицинской помощи с подачи профсообщества исходила от президента, нет никаких оснований предполагать, что закон не пройдет Совет Федерации и его не подпишет Владимир Путин.

Можно ли говорить вообще о существенном улучшении положения врачей в рамках уголовного преследования? На мой взгляд, только тех, кто привлекается к ответственности по данной статье: уже осужденные могут быть амнистированы, а уголовные дела, которые сейчас находятся в производстве должны быть прекращены.

Что касается остальной массы уголовных дел по ятрогенным преступлениям, то не будем забывать, что в УК РФ остается ч.2 ст.118 (нанесение тяжкого вреда здоровью по неосторожности) и ст.109 (причинение смерти по неосторожности). Да, из-за затянутых сроков производства судебно-медицинской экспертизы часто сроки давности по этим статьям истекают раньше, чем закончится следствие. Но, думаю, рано или поздно государство начнет как-то решать этот вопрос. Например, выделит средства на дополнительный штат судмедэкспертов для Следственного комитета, чтобы они быстрее проводили экспертизы по делам, связанным с неблагоприятными исходами оказания медпомощи.

Поэтому я не считаю, что декриминализация данной статьи уменьшит частоту преследования медиков в массе. Тем более, что с 1 января вступят в силу правовые нормы об обязательности клинических рекомендаций. Насколько я вижу, из развернувшейся дискуссии в медсообществе, особого желания руководствоваться ими у врачей нет. Плюс гражданско-правовая ответственность как была, так и остается. Поскольку мы живем в рамках рыночных отношений, количество гражданских исков будет только увеличиваться.

Алексей Старченко, член Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре, президент Национального агентства по безопасности пациентов и независимой медицинской экспертизе:

— Итогом поправок, думаю, станет уменьшение числа дел против врачей. Но посмотрим на практику применения.

Ст.238 УК РФ предусматривала максимальный срок давности уголовного преследования — до 10 лет. Тогда как по другой популярной в отношении медиков статье — причинение смерти по неосторожности (ч.2 ст.109 УК РФ) — не больше двух. Нередки случаи, когда сроки давности истекают и врачей освобождают от ответственности.

Пока, конечно, есть вопросы, как это будет применяться. Например, непонятно, будут ли подпадать под поправку, например, случаи отравления некачественной едой в медорганизации. Формально, это ведь тоже оказание медпомощи, так как питание входит в ОМС.

Лично я всегда был против уголовного преследования врача, которое, как мне кажется, должно быть только за какие-то совсем уж вопиющие случаи. Но самое главное, должна остаться гражданская ответственность в полном объеме, чтобы люди могли рассчитывать на компенсации. Иначе и суды Линча будут возможны, и прочие недопустимые вещи.



МВ